Гарри Белафонте

Прощание с Ямайкой

11 belafonte

Совсем недавно, 1 марта текущего года, Гарри Белафонте отпраздновал свое 85-летие. Всего четыре года назад, когда ему было только восемьдесят один, он в третий раз женился. А свой последний сольный концерт он дал почти десять лет назад — в 2003 году, когда ему всего-то было каких-нибудь 75. Но он и сейчас бодр, активен и деятелен. Правда, не так давно всю Америку облетели телевизионные кадры, где он в буквальном смысле слова заснул в прямом эфире одного из ток-шоу и даже начал похрапывать, но это в его возрасте вполне простительно.

Вообще, Гарри Белафонте был, выражаясь языком советских искусствоведов, «крайне сложной и противоречивой фигурой». Без преувеличения выдающийся артист и музыкант, создавший новый стиль в музыке и исполнении, спевший не одну песню, вошедшую в сокровищницу американской и мировой культуры, он наряду со всем этим был и остается совершенно одиозным и невероятно активным политическим деятелем коммунистического толка, большим другом Советского Союза и яростным поклонником Фиделя Кастро, Уго Чавеса и эфиопского диктатора Менгисту Хайле Мориа. Он до сих пор регулярно позволяет себе публичные высказывания вроде того, что вина за Холокост во многом лежит на самих евреях; он практически оправдывает деятельность Аль Каиды и, буквально как нынешние российские руководители, во всех бедах человечества винит госдеп и президента США. Причем особую его неприязнь вызывают негритянские сотрудники американской администрации вроде Колина Пауэлла и Кондолизы Райс, которых он называет «предателями расы». И при этом слушать его песни — подлинное наслаждение. Воистину, как говаривал наш Федор Михайлович, «Широк человек, я бы сузил».

Честно говоря, я пребывал в некотором затруднении по поводу того, как выстроить сегодняшний вечер. Мой обычный биографически-хронологический метод здесь не очень годится. Дело в том, что творческая карьера Белафонте продолжалась более 50 лет и все эти годы была чрезвычайно интенсивной. Он выпустил около 50 дисков, не считая синглов, дал около десяти тысяч сольных концертов, снялся в тридцати одном фильме, был ведущим в пятнадцати телешоу. И это все, не считая невероятно кипучей общественно-политической деятельности. Но почти все его основные творческие достижения (а их, поверьте, было немало) уложились в первые двенадцать-тринадцать лет — примерно с 1949 по 1962 год. И говорить имеет смысл только об этом периоде. Этим, кстати, и объясняется тот грустный факт, что сегодня нам придется обойтись без видео. Не потому что нет доступных видеозаписей — они есть, но, к сожалению, относятся к более поздним периодам его творчества, о которых мы сегодня говорить не будем.

Что произошло с Белафонте после 1962 года, объяснить трудно. Вроде бы все осталось при нем: и замечательный, от природы поставленный голос, и прекрасная дикция, и удивительно точное интонирование, и импозантная внешность, и сохранившаяся до глубокой старости отличная фигура (кстати, и лицом, и фигурой он в молодости отчасти смахивал на Мохаммеда Али), и несравненный артистизм — все это он сохранил до старости, но после 1962 года в нем как будто выключили свет. И едва ли это произошло из-за чрезмерного увлечения коммунистическими идеями. Между прочим, хотя Белафонте наряду с Полем Робсоном и Дином Ридом и считался большим другом Советского Союза и, как у нас говорили, активным борцом за мир и гражданские права цветного населения, за все время в Союзе вышла только одна его сорокопятка с четырьмя песнями. И все. И хотя он неоднократно бывал в СССР по своим общественно-политическим делам, ни одного концерта здесь он не дал.

Но перейдем к делу. Гарольд Джордж Белафонте-младший родился в нью-йоркском Гарлеме в семье эмигрантов из Ямайки и Мартиники 1 марта 1927 года. Рос в нищете, с 8 до 13 лет жил с бабушкой на Карибских островах. Затем, снова в Нью-Йорке, закончил школу. Во время Второй мировой войны служил в ВМС США, несмотря на несовершеннолетний возраст.

После демобилизации он вернулся в Нью-Йорк и поступил на знаменитые актёрские курсы Эдвина Пискатора, где его однокашниками были будущие звезды американского кино: Марлон Брандо, Тони Кертис, Уолтер Матта, Сидни Паутье и др. Еще будучи студентом, он начал выступать в бродвейских музыкальных клубах, причем аккомпанировали ему не кто-нибудь, а такие выдающиеся артисты и знаменитости как Чарли Паркер и Майлс Дэвис. Исполнял он в то время в основном поп-мелодии в стиле Фрэнка Синатры и Нэт Кинг Коула и традиционные джазовые стандарты вроде «Smoke gets in your eyes». Но хотя он делал это очень неплохо и сохранились записи этих исполнений, мы не будем на этом подробно останавливаться. Послушаем только одну красивую и сентиментальную песенку «Алые ленты», знаменитую тем, что она была написана в 1949 году Эвелин Данциг и Джеком Сигалом всего за 15 минут и после исполнения Белафонте стала невероятно популярной. Известно по меньшей мере сорок только американских ее записей самыми разными исполнителями.

Как я уже говорил, у Белафонте прекрасная дикция, и те, кто хоть немного знает английский, без труда разберут незамысловатые и по-рождественски сусальные слова этой песенки. Впрочем, в них лучше особо не вслушиваться — послушайте лучше, как поет Белафонте. Он вкладывает в песню столько чувства, сколько там нет. Но для порядка я вкратце переведу.

«Я заглянул в спальню к дочке, чтобы сказать ей „спокойной ночи“, и услышал, что она молит небо послать ей алые ленты для волос. Но была уже ночь, улицы были пусты, и все лавки закрыты — где ж я возьму для нее алые ленты? Всю ночь я переживал: в нашем городке до утра не достать алых лент для ее волос. А наутро, когда я снова заглянул к ней спальню, я увидел, что на кровати в изобилии лежат алые ленты. И если я доживу до ста лет, то все равно не узнаю, откуда они взялись».

1. Алые ленты

Наверно, вы обратили внимание, что вполне полноценный аккомпанемент этой песни исполнен всего лишь на одной гитаре. На ней играл замечательный гитарист и музыкант, друг и постоянный аккомпаниатор Белафонте — Миллард Томас. Он никогда не тянул одеяло на себя и всегда оставался в тени своего солиста. А между тем, именно после того, как 1962 году они с Белафонте по причинам, которые мне не удалось выяснить, перестали сотрудничать, из песен Белафонте навсегда ушло что-то неуловимо гениальное.

Казалось бы, карьера Белафонте как эстрадного певца, развивалась вполне безоблачно, но что-то его не удовлетворяло. И в свободное от основной работы время он очень плотно занялся изучением американского фольклора и особенно фольклора островов Карибского архипелага. Он буквально сутками просиживал в фонотеке библиотеки Конгресса, где переслушал огромное количество фольклорного материала. И постепенно в его репертуаре стали преобладать фольклорные песни, хотя до карибских песен дело дошло не сразу. Сейчас мы послушаем в его исполнении одну из самых знаменитых американских фольклорных баллад «Джон Генри». Герою этой песни даже установлен памятник в городе Толкотт. У этой песни есть несколько десятков вариантов текста и мелодии, исполнить ее считал своим долгом едва ли не каждый американский фолк-исполнитель. Всех исполнений я, конечно, не слышал, но десятка полтора знаю и могу с уверенностью сказать, что исполнение Белафонте (а он записывал ее трижды) на голову сильнее всех остальных. Я долго не мог выбрать, какой из этих трех вариантов вам поставить, но в конце концов остановился на живом концерте в Карнеги Холл в 1959 году.

Вот вариант текста этой баллады, который поет Белафонте:

Джон Генри умел работать молотом, умел петь и свистеть.
Он с утра уходил в горы, чтобы послушать, как звенит его молот.

Когда Джон Генри был маленьким, он, сидя на коленях у отца,
Взял молот и сказал: «Это моя будущая смерть».

Когда семье Джона Генри понадобились деньги, а в доме не осталось ни гроша,
он сказал: «Не успеет зайти солнце, как я заработаю их на строительстве туннеля».

Джон Генри пришел к начальнику. «Джон Генри, — спросил начальник, — что ты умеешь делать?»
«Я могу управляться с молотом, прокладывать рельсы, работать киркой и лопатой».

Начальник сказал Джону Генри: «Я запущу свой паровой бур, и он сделает всю работу,
А свой молот можешь выбросить к черту».

Джон Генри сказал начальнику: «Человек — всего лишь человек.
Но я скорей подохну, чем дам твоему паровому буру сделать больше, чем я».

Джон Генри сказал своему подсобнику: «Что же ты не поешь?
Я своротил уже 12 пудов. Только послушай, как звенит холодная сталь!»

Человек, который изобрел паровой бур, думал, что он очень умный,
Но Джон Генри сделал 15 пудов, а паровой бур — только девять.

Начальник сказал Джону Генри: «Похоже, эта гора сейчас рухнет».
Джон Генри сказал начальнику: «Это только мой молот рассекает воздух».

Джон Генри сказал начальнику: «Смотри, что сейчас будет.
Твой бур сломается, и никто не может управляться со сталью, как я!»

И Джон Генри двинулся в гору, его молот высекал искры.
Но он работал так тяжело, что надорвал свое бедное сердце, положил молот на землю и умер.

У Джона Генри Была жена по имени Полли Энн.
Она шла по рельсам, не оглядываясь. Она умела управляться со сталью не хуже мужчины.

Люди отнесли Джона Генри к Белому дому и зарыли его в песке.
И каждый локомотив ревел, проезжая мимо: «Здесь лежит человек, умевший управляться со сталью».

Послушайте эту великую песню, и еще раз советую вам обратить внимание на работу гитариста.

2. Джон Генри

Разумеется, «Джон Генри» — преимущественно негритянская баллада, хотя есть варианты, в которых главный ее герой — белый рабочий. Но таких немного. Так что давайте теперь, чтобы поддержать равноправие и излюбленную американцами политкорректность, послушаем типичный образчик «белого» американского фольклора. Это тоже весьма популярная и бытующая во многих вариантах песня «В Спрингфилдских горах». Ее «белое» происхождение убедительно доказывает трехдольный размер, крайне редко встречающийся в негритянском фольклоре, и специфический юмор старой доброй Англии.

«В Спрингфилдских горах жил красивый юноша, которого я хорошо знал. В один прекрасный день он отправился в долину косить траву. Но не успел он скосить маленького луга, как ядовитая змея укусила его за пятку. Его отнесли домой к его дорогой Молли, но там ему стало еще хуже. У Молли были алые губки, которыми она высосала весь яд, но у нее был гнилой зуб, так что яд убил их обоих».

3. В Спрингфилдских горах

Но чем дальше, тем больше Белафонте начинает интересоваться и собирать песни стран Карибского архипелага. Причем не испаноязычных, а англоязычных — преимущественно Ямайки и Тринидада и Тобаго. Кое-что почитав по этому вопросу, я выяснил, что основной ямайский музыкальный стиль назывался «менто» — из него позже разовьются столь популярные в конце 20 века стили «ска» и «рэгги». А основной музыкальный стиль Тринидада и Тобаго назывался «калипсо». И тот и другой зародились в среде африканских рабов, которым запрещалось разговаривать друг с другом во время работы, и они общались посредством песен. Петь им почему-то не запрещали. Надо признать, что для нашего европейского уха два этих музыкальных стиля почти неразличимы. Ну разве что «менто» в целом немного лиричней. Тогда как сами носители этих стилей непостижимым для меня способом их очень четко различают. И поэтому вдвойне непонятно, почему Белафонте совершил здесь терминологическую подмену. Он, как уже упоминалось, провел детство на Ямайке и, естественно, исполнял преимущественно ямайские песни в стиле «менто», но почему-то называл их тринидадским стилем «калипсо». Может быть, слово показалось ему красивей. Или пес его знает почему. Но факт остается фактом: самый знаменитый его альбом, который впервые в истории мировой музыки разошёлся тиражом свыше миллиона экземпляров и на протяжении 31 недели (рекорд, не побитый до сих пор) удерживал первую строчку в американском хит-параде, называется именно «Калипсо», хотя в нем, как утверждают знатоки этого дела, собраны песни преимущественно в стиле «менто». И с тех пор это qui pro quo пошло гулять по всему миру: стиль «калипсо» знают очень многие, а стиль «менто» — только продвинутые музыковеды. В то время как музыка, которую все называют «калипсо», в действительности чаще всего является музыкой «менто».

Как говорится, «многие знания, многие печали». Если бы я не докопался до этой подмены, я бы, как все, употреблял термин «калипсо» и в ус не дул. А теперь я прямо не знаю, какой термин мне употреблять.

Но в свой первый диск-гигант «Марк Твен и любимые фольклорные песни» (Марк Твен здесь не писатель, а именно тот термин речной навигации — «метка две сажени», который Сэмюэль Клеменс избрал в качестве псевдонима) Белафонте включил только одну песню из Карибского бассейна, и, насколько я могу понимать, это была действительно песня в стиле «калипсо». Название этой песни и ее припев совершенно непереводимы. Она называется «Man Piaba». Что такое «мэн» мы все понимаем, а вот что такое «пиаба», сказать трудно. В переводе с испанского в одном из не основных употреблений оно означает «взывать, призывать», и с некоторой натяжкой это можно пристегнуть к содержанию песни. А припев целиком состоит из каких-то совершенно непонятных, но, судя по всему, непристойных междометий и жаргонизмов, имеющих отношение к, я извиняюсь, физиологическому акту любви.

Эта песня посвящается всем родителям, чьи дети достигли возраста любознательности.

Когда я был еще пацаном от горшка два вершка,
Мне начали приходить в голову определенные вопросы.
И однажды я на полном серьезе попросил своего папу
Рассказать мне историю про птичку и пчелку.
Он долго запинался и заикался
И вот что рассказал мне:

Дальше идет пресловутый непереводимый припев.

Я ни черта не понял, хотя он повторил это много раз,
И от этой путаницы у меня голова пошла кругом.
огда я пошел к своему другу,
звестному в мире как Альберт Эйнштейн.
Он сказал: «Сынок, от начал мира и сотворения времен
Существовала сила относительности,
Корень из пиэр квадрат минус десять будет иметь значение,
Только когда Солнечная система за один световой год
Заставит исчезнуть нью-йоркский планетарий,
И если гора Эверест не двигается с места,
Это только лишний раз доказывает, что

Опять припев.

Я ни черта не понял, хотя он повторил это много раз,
И от этой путаницы у меня голова пошла кругом.
Я вскарабкался на борт и отправился за границу,
И в Баден-Бадене обратился к Зигмунду Фрейду.
Он сказал: «Сынок, сгони печаль со своего хмурого лица,
Приляг на кушетку.
В твоей фрустрации я отчетливо вижу невротическую сублимацию.
Любовь и ненависть психосоматичны,
Тест Роршаха показывает, что ты перипатетик.
Все это началось с прерванной детской ревности.
Словом, как говорил знаменитый Редьярд Киплинг,

Снова припев.

Я ездил по всему свету
И даже не завел себе невесты.
Все великие люди на земле
Морочили мне голову с самого рождения.
Я был на суше и на море,
Пытаясь найти ответ на вопрос о птичке и пчелке,
Но теперь, когда мне девяносто три года,
Мне это на хрен не нужно.

4. Пиаба

Конечно, следует оговориться, что едва ли этот текст, если, разумеется, не считать припева, был фольклорным. Здесь явно видна рука крепкого профессионала. Впрочем, на диске авторами песни значатся сам Белафонте и продюсер его ранних записей некий Jack K. Rollins, который, сколько мне известно, больше ни одной песни не сочинил. Вообще же, надо сказать, это прием — брать фольклорную мелодию и сочинять на ее основе новый текст — Белафонте использовал довольно часто.

Следующий альбом, который назывался просто и скромно «Белафонте», был еще довольно эклектичным. Там и эстрадные песенки, и фольклорные вещи, среди которых, впрочем, было несколько настоящих шедевров. Так, именно на этом альбоме впервые прозвучала знаменитая «Матильда», но мы ее, пожалуй, прибережем для концовки нашего вечера. Кроме того, на этом альбоме Белафонте впервые обращается к новому для себя жанру. Это так называемые chain and gang songs — песни американской тюрьмы и каторги. Позже с легкой руки Белафонте к этому жанру обращались и Джонни Кэш, и Нина Симон и многие другие исполнители. Не пугайтесь, это совсем непохоже на русский шансон. На этом альбоме Белафонте спел песню «Сильви» Хадди Уильяма Ледбеттера по прозвищу «Ледбелли» («Свинцовое брюхо»). Ледбеттер — совершенно уникальная фигура в американской песне. Про него вполне можно было бы сделать отдельный вечер. Это был огромный негр, обладавший страшной физической силой, — к примеру, один из своих сроков он получил за то, что избил одновременно шестерых полицейских. В общей сложности из прожитых шестидесяти с небольшим лет он около тридцати провел на каторге и в тюрьме. Причем это было еще в довоенные годы, когда американские тюрьмы не были похожи на дома отдыха. А между тем, о его роли в американской музыке в музыкальной энциклопедии говорится буквально так: «Его творческое наследие делится на две части: одна часть дала начало стилям „кантри“ и „фолк“, вторая оформилась в блюз, а позже стала рок-н-роллом». Кроме того, он вынес из своего уголовного прошлого огромное количество тюремных и каторжных песен, одну из них мы сейчас и послушаем. Как всегда в таких вещах, Белафонте использует очень аскетичный аккомпанемент — гитара Милларда Томаса и мужской хор.

Сильви, Сильви, я так мучаюсь от жажды.
Неужели ты не слышишь моих слез?
Принеси мне немного водицы, Сильви,
Принеси мне ее хотя бы разок.

Сильви говорила, что любит меня,
Но, похоже, она врала.
Она не приходила навестить меня с конца июля.

Она принесла мне немного кофе,
Она принесла мне немного чая,
Она принесла мне чертову прорву всяких вещей,
Но не принесла ключа от тюремной камеры.

Сильви, Сильви, я так мучаюсь от жажды.
Неужели ты не слышишь моих слез?
Принеси мне немного водицы, Сильви,
Принеси мне ее хотя бы разок,
Но глоточка воды мне недостаточно.
Принеси мне ключ в ковшике,
Принеси хотя бы разок.

Эй, посмотрите-ка, что я вижу.
Я вижу, как малютка Сильви идет ко мне.

05. Сильви

Ну к chain and gang songs мы сегодня еще вернемся, а сейчас я хочу сделать небольшое лирическое отступление. Когда слушаешь Белафонте, неминуемо создается впечатление, что ему аккомпанирует неистовая банда темнокожих мулатов и метисов. Но американцы — очень дотошный народ, и на музыкальных альбомах они тщательнейшим образом указывают всех до единого музыкантов, принимавших участие в записи. И даже если играет большой оркестр, они выписывают абсолютно всех его участников. Я как-то не особо обращал внимание на эти длинные списки, но, когда готовился к этому вечеру, обратил внимание на совершенно непропорциональное обилие среди музыкантов, работавших с Белафонте, людей с русскими или еврейскими, но явно российского происхождения фамилиями. Я не поленился и выписал только те, что с первого взгляда подвернулись под руку: Мельников, Самаров, Корвин, Спиваковский, Соргин, Волощук, Рубин, Татарский, Смирнов, Левин, Голоднер, Соколов, Маргулис, Бялкин, Полякин, Фишкин, Гершунов, Бородкин, Любов, Сапаров, Казин, Белкин, Чапин, Иванов, Немеров, Минков — и, уверяю вас, это еще не все. Кроме того, из этих списков я выяснил, что на подпевках у Белафонте начинал Рэй Чарльз, что в его оркестрах регулярно играл на тромбоне Рэй Конифф, что свою первую в жизни аудиозапись Боб Дилан сделал, аккомпанируя Белафонте на губной гармонике в блюзе «Полуночный экспресс». Вот сколько интересного можно узнать, если внимательно читать выходные данные.

А теперь давайте послушаем невероятно смешную и популярную в свое время песню, написанную выходцем с Тринидада и Тобаго Александром Фитцроем по прозвищу «Лорд мелодий». Причем, подчеркиваю, эта песня в жанре «калипсо», а не «менто». И разумеется, как и всё предыдущее, это обработка каких-то фольклорных мелодий и сюжетов. И пусть нам греет сердце мысль о том, что в оркестрах, игравших такую нерусскую музыку, участвовало немало музыкантов российского происхождения, хотя они и были там не на первых ролях. Песня называется «Мама, что за страшилище!»

Я удивляюсь, почему это я никому не нравлюсь?
Может, это потому, что я на морду такой страшный?
Мне пришлось покинуть домашний очаг —
Мои дети не хотят меня больше видеть.
тоит мне открыть рот, как они начинают петь:
«Мама, что это за страшилище?» — орут они.
Их мать отвечает им: «Заткните глотки! Это ваш папа!»
«О нет! Наш папа не может быть таким страшным!»
«Заткните глотки! Убирайтесь вон!»
«Мама, что это за страшилище?»

Из-за поведения своих детей я не могу даже по-человечески поужинать.
«Джон!» — «Что, папа?» — «Подойди сюда сейчас же!
Принеси ремень, ты совсем совесть потерял!»
Джон говорит, что это Джеймс первым начал,
Джеймс, говорит, что все было наоборот.
Я вынимаю ремень из штанов, и их вопли раздаются по всей округе.

«Мама, что это за страшилище?» — орут они.
Их мать отвечаем им: «Заткните глотки! Это ваш папа!»
«О нет! Наш папа не может быть таким страшным!»

Я вышел из себя и говорю жене: «Эти дети совершенно не умеют себя вести».
А она отвечает: «Это они так играют с тобой. Ты бы должен ими гордиться.
Они получили прекрасное воспитание. Это всего лишь шутка,
а обижаться на шутки — глупо».

6. Мама, что за страшилище

И вот в 1955 году происходит эпохальное событие: выходит альбом «Калипсо», который, как я уже рассказывал, сейчас же бьет все американские и мировые рекорды популярности. Причем самое забавное, что вопреки названию альбома большинство его песен — это песни в стиле «менто». Но именно эти песни теперь называются «калипсо».

И здесь самое время назвать имя Ирвинга Берджи, больше известного под псевдонимом Лорд Берджесс — музыканта, певца, поэта, композитора, который написал для Белафонте 35 песен, участвовал во многих концертах и записях и был его ближайшим партнером и соавтором все лучшие годы. Их сотрудничество с Белафонте прекратилось одновременно с Миллардом Томасом, и второго такого соавтора у Белафонте уже не было. Именно Берджи в соавторстве с еще одним другом Белафонте — писателем и сценаристом Уильямом Эттоуэем — написал и обработал почти все песни к альбому «Калипсо». И сейчас мы послушаем одну из самых знаменитых его песен «Прощание с Ямайкой», которая стала визитной карточкой Белафонте до самого конца его сценической карьеры. На красивую фольклорную мелодию Ирвинг Берджи написал простенький и очень трогательный текст.

Это запись все с того же концерта в Карнеги Холл. В небольшом вступлении Белафонте рассказывает, что ребенком он провел много времени на Ямайке. Вместе с другими мальчишками он околачивался в порту и слушал истории, которые рассказывали моряки. Большинство из них он никогда не рискнет повторить на публике, но он может спеть песню, которую пели моряки, уходя в далекое плаванье — «Прощание с Ямайкой».

Там, где ночи веселы и солнце целыми днями сияет на вершинах гор,
Я был матросом на паруснике и ненадолго остановился на Ямайке.

Но, к сожалению, мне надо плыть дальше, и я вернусь только через много дней.
Мне грустно, я все время возвращаюсь мыслями к моей крошке, которую мне пришлось оставить в Кингстонтауне.

На рынке можно услышать, как кричат женщины-разносчицы. Они носят на головах рис с соусом экки, прекрасную соленую рыбу и ром, который хорош во все времена года.

Везде слышен смех, и танцующие девушки кружатся тут и там. Я должен признаться, что мое сердце осталось там, хотя сам я болтаюсь между штатом Мейн и Мексикой.

7. Прощание с Ямайкой

Надо сказать, что успех альбома «Калипсо» был вполне заслуженным. Песни там собраны — одна к одной, и я с удовольствием показал бы вам все. К сожалению, это невозможно, но без одной песни нам точно не обойтись. Пожалуй, после «Прощания с Ямайкой» это самая известная песня Белафонте. Причем в отличие от «Прощания», гораздо более аутентичная — достаточно сказать, что она исполняется под аккомпанемент только ударных и мужского хора. Хотя, конечно, это все равно обработка. Но если такова обработка, то каков же оригинал? В разных источниках песня называется по-разному: или «День настает», или просто «Песня погрузчиков бананов». Текст ее точно перевести невозможно, но в общих чертах он примерно такой:

День настает! Светает, а мы не хотим уходить домой.
Мы работали всю ночь всего на глотке рома,
Грузили бананы до самого утра.
Эй, учетчик, ну-ка посчитай, сколько бананов я погрузил!
Грозди длиной шесть футов, семь футов, восемь футов.
В красивой грозди спелых бананов
Прячется ужасный черный тарантул.
День настает! Светает, а мы не хотим уходить домой.
Мы работали всю ночь всего на глотке рома,
Грузили бананы до самого утра.

8. День настает

Удивительно, что после грандиозного успеха диска «Калипсо» Белафонте не стал сразу развивать успех и собирать сливки, а вместо этого записал невероятно эклектичный альбом «Вечер с Белафонте», на котором было все что угодно — от «Хавы Нагилы» и «Кукуруку Палома» до негритянских спиричуэлс и джазовых стандартов. Но ни одной песни в жанре «калипсо» или «менто». Это, в общем, был поступок, на который мало кто решился бы. И надо сказать, что этот альбом был совсем неплох. Но мы из-за недостатка времени его все-таки пропустим.

К жанру «калипсо» Белафонте вернулся только через два с половиной года, когда записал альбом «Белафонте поет Карибские песни». Помню, однажды в начале 70-х годов мы с моим другом Костей пришли к магазину «Мелодия» на Калининском проспекте, где в то время была черная биржа по торговле и обмену импортными виниловыми дисками, чтобы поменять битловский альбом «Эбби роуд» (тогда он представлял баснословную ценность) на этот альбом Белафонте. Так на нас там смотрели как на сумасшедших — весь рынок сбежался. Но мы ни разу не пожалели об этом обмене. На мой вкус, этот альбом даже лучше, чем «Калипсо», хотя он уже не ставил никаких рекордов по продажам. Он более цельный, более зрелый. Музыкальный стиль, который на альбоме «Калипсо» Белафонте только нащупывал, здесь приобрел законченность и завершенность. И я очень советую прослушать его целиком. Мы же, к сожалению, ограничимся только двумя песнями, и первой из них будет песня с пугающе попсовым названием «Одна лишь любовь». А между тем, речь в ней идет о вполне реальных исторических событиях — о том, как английский король Эдуард VIII в 1936 году отрекся от престола ради того, чтобы жениться на американке Уоллис Симпсон, и стал называться просто герцогом Виндзорским. Эта красивая и скандальная история хорошо известна, но стоит добавить, что ни король Эдуард, ни его избранница в действительности отнюдь не были такими романтическими фигурами, какими они изображены в этой песне. Уоллис Симпсон — дочь одного американского миллионера и тогда еще не разведенную жену другого — можно смело назвать международной аферисткой. И до, и после брака с королем Эдуардом она имела множество любовников среди весьма высокопоставленных особ, в числе которых был, например, тогдашний германский посол в Британии Иоахим фон Риббентроп. И более того: в ФБР считали, что она является немецким агентом и использует связь с королем Эдуардом для получения секретной информации. Да и сам король Эдуард тоже не был белым и пушистым. К примеру, хорошо известно, что он был личным другом Адольфа Гитлера. Но в песне обо всем этом, разумеется, умалчивается — сохранена только романтическая канва отношений.

Одна лишь любовь заставила короля Эдуарда отказаться от трона.
10 декабря мы услышали, что он передал свой трон герцогу Йоркскому.
Король Эдуард был великим и благородным,
И только любовь заставила его отречься от престола.
Он сказал, что ему очень жаль огорчать свою маму,
Но он ничего не может поделать и вынужден уйти.
Можете забрать его коров и овец,
Оставьте ему только его яхту.
Можете забрать его деньги и его дворец,
Но оставьте ему эту леди из Балтимора.
Я не знаю, что такого он нашел в мисс Симпсон,
Что заставило его отречься от трона.
10 декабря 1936 года герцог Виндзорский
Получил то, чего хотел.

Советую вам обратить внимание в этой песне на еще двух замечательных музыкантов из тех, что работали с Белафонте в его лучшие годы и с которыми он расстался после 1962 года. Это контрабасист Норман Кинэн и флейтист Гарольд Джонс.

9. Одна лишь любовь

А вот вторая песня из альбома «Белафонте поет Карибские песни», которую мы сейчас послушаем и которую тоже написал Ирвинг Берджи, по тексту вполне соответствует своему попсовому названию «Не надо любить меня». Но главные ее достоинства не в тексте. Пожалуй, в музыкальном отношении эта песня лучше всего воплощает стиль, который с легкой руки Белафонте стал называться «калипсо», — слегка меланхоличный прозрачный мажор, легкая, немного плавающая соло-гитара и прекрасные мужские хоры, накатывающие, как волны прибоя.

Когда на этом веселом тропическом острове
Я впервые увидел эту волшебную улыбку,
Я забыл о своем прошлом и подумал: «Вот она, настоящая любовь!».
Но она прошептала мне, что нашей любви не суждено сбыться.

О судьба моя! Когда же я дождусь дня?
Я безнадежно скитался долгие годы.
«Этого не может быть, — сказала она умоляюще. —
Не надо любить меня — я вольная пташка».

Наша любовь была чувственной и красивой.
Лунный свет мягко струился по ее лицу.
Я крепко сжимал ее в объятиях.
Мое сердце отзывалось на каждое ее движение.
Но потом я увидел в ее взгляде,
Что для нее это всего лишь приключение на один вечер.

10. Не надо любить меня

С 1957 по 1960 год Белафонте работает как проклятый. Он непрерывно концертирует, снимается в кино (главные роли в четырех фильмах) и столь же непрерывно выпускает альбомы. За эти три года он выпустил аж семь альбомов самой разной направленности — альбом рождественских песен, два блюзовых альбома, альбом спиричуэлс, записал даже с певицей Линой Хорн концертное исполнение оперы «Порги и Бесс». Но по большому счету единственной настоящей удачей этого периода стал только прекрасный концертный альбом «Белафонте в Карнеги Холл», несколько песен из которого мы уже прослушали и в самом конце послушаем еще одну. Но вот в 1960 году Белафонте выпускает альбом, который становится очередной мировой сенсацией и за который он в следующем году получает «Грэмми». Я сегодня уже упоминал об интересе Белафонте к песням американской тюрьмы и каторги. Так вот, этот альбом целиком состоит из подлинных каторжных песен, большинство из которых исполняется с мужским хором, а капелла под аккомпанемент ударов бича и звона кандалов. И тем не менее по мощи и экспрессии исполнения редко можно услышать что-либо подобное. Сейчас мы послушаем песню, которая называется «Камни и щебень». Текст ее можно перевести только очень приблизительно. Впрочем, он достаточно традиционен, и общее настроение в нем играет гораздо большую роль, чем непосредственно содержание.

Бэби, я встаю очень рано утром.
У меня все тело так болит, матерь божья,
что не хочется жить.
Как же тяжело, Господи!
Но, ребята, давайте поднажмем.
Нужно много камней и щебня,
Чтобы сделать хорошую дорогу.
Таких еще никто не делал, матерь божья,
Но над нами стоит начальник с ружьем.
Если кто-то скажет, что моя женщина мне изменила,
Это будет грязная ложь.
Я давно не был в Джорджии,
Но люди мне рассказали,
Что меня ждет красивая девушка.

11. Камни и щебень

В июне 1961 года та же славная компания — Белафонте, Ирвинг Берджи, Миллард Томас, Норман Кинэн и Гарольд Джонс — объединяется вновь, чтобы записать альбом с непритязательным названием «Вечеринка в стиле калипсо». И как всегда, когда эти ребята работали вместе, вечеринка удалась на славу. До меня этот альбом добрался на какой-то пиратской кассете ровно двадцать лет спустя — в начале 80-х годов, и я, помню, заслушал эту кассету до такой степени, что пленка стерлась чуть ли не до дыр. В альбоме было 12 песен — одна лучше другой. Ни одной проходной или неинтересной вещи, а уж о качестве исполнения и говорить не приходится — оно было высочайшим. О профессионализме музыкантов свидетельствует хотя бы тот факт, что альбом был записан меньше чем за неделю, хотя собранные в нем песни были для коллектива новыми.

Опять-таки мы, к сожалению, не можем сейчас послушать всех песен. И, признаюсь, мне было трудно сделать выбор. После долгих размышлений я все-таки выбрал две вещи — веселую и грустную. Первая явно относится к стилю «калипсо», а вторая — безусловно, к стилю «менто». Веселая песня называется «Обезьяна», и это своего рода карибские частушки.

Однажды в понедельник я проснулся поздно,
А за воротами меня уже дожидался мистер обезьяна.
Не знаю, что сказать, но на кой-он мне сдался?

Ко мне зашла моя девушка, чтобы немного выпить,
Но не успел я спуститься, как мистер обезьяна впустил ее
И налил ей стакан моего любимого джина.
Не знаю, что сказать, но на кой-он мне сдался?
Когда я пью джин он пьет джин тоже.

Я выбежал во двор, чтобы взять палку,
Но скажу вам, друзья, что этот мистер обезьяна был очень шустрым.
Когда я вернулся, то, к своему огорчению,
Застал свою девушку в его диких объятиях.
Не знаю, что сказать, но на кой-он мне сдался?

Я пошел в ванну, чтобы взять крем для бритья.
Ох, этот мистер обезьяна сведет меня в могилу!
Вся ванная комната была перевернута вверх дном,
И мне пришлось бриться зубной пастой.
Не знаю, что сказать, но на кой-он мне сдался?
Когда я иду бриться, он идет бриться тоже.

Я дошел до такого отчаянья,
Что уже начал причесываться сапожной щеткой.
Я просил его убраться, но он остался,
Дернул за цепочку, и я чуть не навернулся.
Не знаю, что сказать, но на кой-он мне сдался?

Моему терпению пришел конец, и я твердо решил,
Что завтра укажу ему на дверь.
А если он не уйдет, то я приглашаю вас всех
На блинчики с тушеной обезьяной.
Не знаю, что сказать, но на кой-он мне сдался?

12. Monkey

Вторая песня из альбома «Вечеринка в стиле калипсо», которую мы сейчас услышим, совсем другого рода и настроения. Она называется странным словом «Балимена». Из содержания песни ясно, что это название корабля, но что оно значит, я долго не понимал, пока случайно не обнаружил, что так называется городок в Северной Ирландии, причем расположенный довольно далеко от моря. Каким-то ветром название этого маленького городка занесло на Карибский архипелаг. Это очень красивая матросская песня, и здесь мы снова услышим эти наплывающие, как волны, мужские хоры и дышащий бас Нормана Кинэна.

Балимена в гавани, Балимена в гавани,
Поставьте ее в док и выкрасите черной краской.

Мы были братьями и останемся братьями.
Я пахал землю, ты плавал в море.
Этому кораблю ты отдал всего себя,
Пока бушующее море не упокоило твою душу.

Мы больше не услышим рассказов,
Как ты укрощал могучего кита,
И девушка, что ждала так терпеливо,
Не будет больше выходить к морю

Балимена в гавани, Балимена в гавани
Поставьте ее в док и выкрасите черной краской.

13. Балимена

В том же году Белафонте записал еще один очень интересный альбом, состоящий преимущественно из блюзовых композиций, — «Полночный экспресс», в титульной песне которого, как я уже упоминал, играл на губной гармонике еще совсем юный Боб Дилан. Причем изначально предполагалось, что он примет участие еще в нескольких песнях, но у Дилана уже тогда был скверный характер, и после первой же песни меж ним и Белафонте произошел конфликт, и Дилан покинул студию. На этом альбоме есть несколько очень симпатичных вещей, но уже после него настоящие удачи у Белафонте появлялись только эпизодически, хотя он чрезвычайно активно работал на сцене и записывал альбомы еще более 40 лет.

Ну и в заключение нашего вечера я хочу дать вам послушать живое исполнение знаменитой песни «Матильда» все на том же замечательном концерте в Карнеги Холл в 1959 году. Из легкой непритязательной песенки Белафонте устраивает целое 11-минутное представление. Он по ходу дела отпускает шуточки, непрерывно общается со своими музыкантами, с публикой и даже дирижером, которого упрекает в том, что тот стоит, повернувшись спиной к публике. Публику он разделяет на группы, предлагая петь то прижимистым людям, то любителям тратить деньги, то студентам, то женщинам старше сорока и так далее. Перевести все это невозможно, но атмосфера концерта, артистизм Белафонте, потрясающая слаженность оркестра прекрасно чувствуются и без перевода. Даже слушать это на записи спустя полвека — огромное удовольствие. Каково же было тем счастливцам, что присутствовали на концерте?

Сама же песенка проста как мычание:

Матильда, Матильда
Стащила мои деньги и сбежала в Венесуэлу.
Я, ребята, потерял 500 долларов.
Эта женщина продала даже мою телегу с лошадью.
Матильда, Матильда
Стащила мои деньги и сбежала в Венесуэлу.

Я собрался было купить дом и землю.
Тут-то она и задумала свое черное дело.
Матильда, Матильда
Стащила мои деньги и сбежала в Венесуэлу.

Я хранил все деньги в постели у себя под подушкой,
А она прознала про это.
Матильда, Матильда
Стащила мои деньги и сбежала в Венесуэлу.

И теперь, друзья, я охладел к женщинам.
Ведь все мои деньги пропали.
Матильда, Матильда
Стащила мои деньги и сбежала в Венесуэлу.

14. Матильда