The Beatles
Ты покидаешь свой дом
В среду утром в шестом часу на закате дня,
Тихо пройдя через спящий дом,
В ванной всплакнув над прощальным письмом,
Ты сбегаешь вниз по ступенькам, скомкав платок в руке.
Щелкнет неслышно входная дверь.
Что ж, ты свободна теперь.
Ты (мы так любили ее)
Уходишь (делали все для нее)
Прочь (мы покупали ей все, что могли)
Папа, встав через час, идет покурить с утра,
Мама, накинув свой пеньюар,
Видит записку (вот это удар!)
И в слезах бросается к мужу с криком «Она ушла!
Как же могла она бросить нас?
Что же нам делать сейчас?»
Ты (мы были ласковы с ней)
Уходишь (думали только о ней)
Прочь (мы ублажали ее, как могли)!
Ты покидаешь свой дом,
Где жила в одиночестве столько лет.
Утром в пятницу ты уже далеко от них.
Ждешь на дороге свиданья с одним
Новым каким-то дружком своим.
Ты (мы ей желали добра)
Довольна (так ей желали добра)
Всем (мы только счастья ей дать не могли)!
Нежный росток, что был втоптан в песок
Слишком много дней…
Где ты теперь? Прощай…
Через миры
Сыплются слова, как бесконечный дождь в стакан бумажный,
И выскальзывают прочь, летя через миры.
Хляби скорби, волны счастья движутся в уме моем,
Маня меня и увлекая…
Jai Guru De Va Om
Все пребудет так, как есть.
Все пребудет так, как есть.
Блики скомканных лучей, танцуя предо мной, как сотни глаз,
Зовут меня с собой лететь через миры.
Мысль, что мечется впотьмах, как ветер в ящике почтовом,
Пробует на ощупь отыскать свой путь через миры.
Неизбывная любовь, сверкая надо мной, как сотни солнц,
Зовет меня с собой лететь через миры.
Звуки смеха, тени слез мелькают в зрении моем,
Дразня меня и возбуждая.
Jai Guru De Va Om
Все пребудет так, как есть.
Все пребудет так, как есть.
Баллада о Джоне и Йоко
Тремся в саутгемптонском доке,
Ждем парома на континент.
Один макинтош сказал: «Тут сутки прождешь!
Отсюда сдернуть шансов, кажется, нет!»
Боже, как все не просто!
Все одно к одному.
И если так будет дальше,
Я долго не протяну!
Вырвались в Париж самолетом.
Сена, Лувр, Латинский квартал…
Один из гостей сказал: «Все будет о’кей!
Венчаться можете слетать в Гибралтар!»
После — восемь дней в Амстердаме.
Только разговоры всю ночь.
Газетчик спрашивал днем: «Как вам в постели вдвоем?»
Я брякнул: «Пробуем друг другу помочь».
Хочешь — всю монету спрячь на черный день,
Хочешь — неимущим раздай!
Жена сказала: «Ну что ж, умрешь — с собой не возьмешь.
А наверху пекутся лишь о душе — знай!»
Пару дней болтаемся в Вене.
К завтраку — густой шоколад.
Газеты долбят свое: «Он без ума от нее.
И оба, кажется, под гуру косят».
Ранним рейсом прибыли в Лондон,
Чудом раздобыли билет.
Сказал газетчик: «Я рад, что вы вернулись назад.
Нам всем так грустно, если вас с нами нет!»
Боже, как все непросто!
Все одно к одному.
И если так будет дальше,
Я долго не протяну!
Дурак на холме
Он день за днем на склоне холма
Сидит и смотрит вокруг с улыбкой, глупой весьма.
И никто его знать не хочет — всем понятно, что он дурак.
А он и не спорит с ними.
Но дурак на холме видит мир пред собой
И закатное солнце в дали голубой.
Там высоко, среди облаков,
Он что-то бормочет вслух на тысяче языков.
Жаль, голос его чуть слышен — ни слова понять нельзя,
Но это ему не важно,
Ведь дурак на холме видит мир пред собой
И закатное солнце в дали голубой.
И никто с ним не ищет дружбы —
Всем известно, что скажет он,
Но он никогда не скажет,
Ведь дурак на холме видит мир пред собой
И закатное солнце в дали голубой.
Ему до них нету дела — он знает: они глупы
И очень его не любят.
А дурак на холме видит мир пред собой
И закатное солнце в дали голубой.