Эзра Паунд

Из сборника «A Lume Spento

Чино¹

(Италия, Кампанья. 1309. На большой дороге)

В трех городах я женщин пел!
Да только что с того?
Теперь я солнце петь хочу!

Спел, улыбнулся — они и попались.
Много ль им надо — губы, слова…
Все это — жертвы прежним кумирам:
Ворон, ночь, роковой обольститель…
Были — и нет их,
Лишь в песнях и живы.

Губы, взгляды — ночь прошла.
Снова в путь, и их со мною
Больше нет.
Когда-нибудь в своих башнях тесных
Они о наших вспомнят песнях
И загрустят о нас, и скажут,
Вздыхая: «Ах, если б Чино —
Неистовый Чино со сверкающими глазами,
Веселый Чино, нежный Чино,
Чино, насмешник и смельчак,
Самый отчаянный из всех бродяг,
Что с лютней болтаются по дорогам, —
Ах, если б он вновь появился у нас!»
А то еще подчас
Рассеянно обмолвятся: «Ах, да!

Чино?» — «Чино Полнези»².
«Вы это про певца?
Захаживал сюда…
Забавный малый, но…
(Знаете, эти проходимцы все на один лад!)
Чума его возьми!
Свои ль поет он песни?
А что у вас, мой господин, он не был?»

«Мой господин!» Помилосердствуй, небо!
Скажи я вслух секрет ваш хоть один, мой господин,
И быть вам безземельным, как и Чино.
O Sinistro!

В трех городах я женщин пел,
Но это все вчера.
Теперь мне солнце петь пора!
…Что?.. они там все больше сероглазые…
Но это все вчера, теперь мне солнце петь пора!

«Так бренчи же, Полло Фиби,³
По кастрюле жестяной!
Синий свод небес над нами —
Это Зевса щит стальной!

Пусть твой смех и ликованье
Станут нашей wanderlied⁴
А твоих лучей сиянье
Ливням литься не велит!
Нам к садам счастливым солнца
Новый путь искать пора…»
……………………………………

В трех городах я женщин пел,
Но это все вчера.

Воспою белых птиц
В голубых волнах небес —
Облака, разбросанные в этом море.

Вийонада на Святки⁵

Когда приходит Рождество
(Христу дар нищего угодней)
И волки жрут в снегах стерво
Под пиво вьюги новогодней,
Печалям сердца моего
На святках дышится свободней.
Пусть пью средь сброда — что с того —
За призрак счастья прошлогодний!

Спроси, зову ли я кого.
(Чей зов волхвов в дорогу поднял?)
Зову любовь, но все мертво
В пустой душе, и все бесплодней
Надежда кличет своего
Гонца из вьюжной преисподней.
Так выпьем за мое вдовство,
За призрак счастья прошлогодний!

Где сердца боль и торжество?
(Пути планет сошлись сегодня!)⁶
Где губ расставшихся родство?
(А чьих мои теперь безродней?)
Где глаз озерных волшебство?
(Что тех озер глубоководней?)
Кто в них глядит? — пьем за него!
За призрак счастья прошлогодний!

Что мог я сделать? — Ничего.
Мой жребий был в руке Господней.
Так выпьем, принц, за суд Его,
За призрак счастья прошлогодний!

In Morte De

О нежный дух, что разлучило нас?
Ветра ль, бессонно реющие где-то?
Как тень внезапно прячется от глаз
При музыке, вспугнувшей сны рассвета,
Так ты ушла, заслышав некий глас, —
Недолго жизнь была тобой согрета.
О нежный дух, что разлучило нас?
Как язычки огня в последний раз
Средь угольев остывших рвутся к свету,
Так жили мы тщетой и знали это.
Я плачу над тобой в прощальный час.
О нежный дух, что разлучило нас?

Никотин

(Гимн дурману)

Гурия блаженных стран,
Царственная Никотин!
Ты одета, как в туман
В стелющийся габардин,
Ты беззвучна, как дыханье,
О, Сильфида дымной мглы!
Снов и истин колыханье
Скрыто за твоей улыбкой,
Что рождает в дымке зыбкой
Тусклый ряд цветных картин,
Фея грезы, Никотин!

О ночных огней кумир,
Царственная Никотин!
Переделать этот мир
Мы с тобою не хотим.
Ты двоишься тенью зыбкой,
Словно танец грезы гибкой,
Сон о лицах, сонм видений,
Мест нечистых добрый гений,
Память древних заклинаний,
Страж немой гнилых низин,
Царственная Никотин!

Под твоей зеленой тенью
Снам не нужно пробужденье.
Там мечты минувших лет,
И любовь, которой нет,
И забытых мест названья,
И размытых лиц мельканье,
Как кальяна сладкий дым,
Стелются к ногам твоим.

Подобно шествию Годивы,
Когда пред ней апрель стыдливый
Румянца вешнего ковер
На камни Ковентри простер,
Увита облаком седин,
Ты, царственная Никотин,
Паришь в плаще своих волос,
Чтоб торным стал путем твоим
Проселок наших грез.

Из сборника «Personae»

Бунт

против сумеречных настроений в современной поэзии

Я бы хотел отбросить прочь унынье наших дней
И дать
Теням — подобье силы,
Грезам — жизнь.

«Но грезы лучше жизни?»
Да! и Нет!
Да! — если в грезах мощные идеи,
Сердца горячие, великие дела.

Нет! — если в грезах бледные цветочки
Да созерцанье медленных минут, что томно
Опадут, как перезревшие плоды с деревьев слезных.
Что ж, жить и умирать не наяву, а в грезах?
Всесильный Бог! Пошли нам жизни в грезы!
Не праздности, но жизни!

Да будем мы людьми, что грезят жизнью!
А не слюнтяями, что малодушно ждут,
Чтоб умершее время излечило
Немые скорби их.

Всесильный Бог! Уж если суждено нам жить лишь в грезах,
Пусть этих грез трепещет мир и знает,
Что мы им будем властвовать и в грезах!
Уж если суждено нам быть тенями,
Пусть тех теней трепещет мир и знает,
Что мы им будем править и тенями!

Всесильный Бог! Коль выродились люди
В убогие созданья, для которых
Опасен свет дневной и страшен шум
Неумолимых лет, — всесильный Боже! —
Коль выродились дети твои в виденья чахлые — молю:
Восстань на хаос и яви на свет
Титанов новых, громоздящих горы,
И заново перетряхни наш мир.

Пикадилли

Прекрасные трагические лица!
Всегда ль вы были так мерзки и грязны?
О вы, что быть возлюблены могли,
А нынче так пьяны и безобразны,
Кем позабыты вы?

О, жалкие, немногие из многих!

Холеным, сытым, наглым
Я б тоже должен сострадать, но не могу, увы.
Но вы, трагические лица,
Кем позабыты вы?

Из сборника «Canzoni»

К Гвидо Кавальканти

И Дант, и я пришли к стопам твоим,
Сер ⁷ Гвидо, о искуснейший меж нас.
Амур, торивший тропы нам троим,
Обрек двоих воспеть твой мощный глас.
Он разорвал покровы нежных фраз
И сладких грез развеял легкий дым,
Чтоб мы, придя к тебе, прошли в свой час
Все то, что ждет познавших встречи с Ним.
Вот почему в твоих деяньях славных
Его деяний отблеск мы узрели.
Ты, что постиг, как властвовать словами,
И долго пел, не зная в песнях равных,
Пусть голос твой и Донны в Сан-Микеле
Зажжет сегодня Троицыно пламя!

Из цикла стихов в журнале «Blast»

Fratres Minores

Блуждая мыслями вокруг собственных тестикул,
Некоторые поэты у нас и во Франции
До сих пор вздыхают об одном общеизвестном и естественном явлении,
Сущность которого в свое время достаточно полно разъяснил Овидий.
В изысканных и исчерпанных размерах они, завывая, сетуют на то,
Что сладкие судороги трех чревных нервов
Неспособны произвести длительную Нирвану.

Из стихов, не вошедших в сборники 1902–1912 годов

Эпилог

(к пяти моим книгам, включающим работы по средневековью, опыты и переводы)

Я принес тебе трофеи, моя страна,
Я, уходивший в изгнание,
Возвращаюсь к тебе с дарами.

Я, долго трудившийся, разрывая могилы,
Прихожу к тебе с сокровищами.

Смотри, моя страна: вот одеяния и пряности —
Мои дары с Востока.

Вот мои рифмы с Юга,
Вот чужая диковинная музыка —
Вот они, мои знания.

Смотри, я пришел к тебе с образцами;
Смотри, я вернулся, полный замыслов,
Опытным мастером, искушенным в трудах и ремеслах.

Из стихов, не вошедших в сборники 1913–1917 годов

Pax Saturni

Когда-то… вся земля переполнилась ненавистью…
И сильный разорял слабого.
Давным-давно, давным-давно… Благодарите Господа
За наше прекрасное, мирное, счастливое время.
     Современник.

О лукавые льстецы, отправляйтесь за океан,
отправляйтесь в мою страну;
Скажите ей, что она «средь стран других могучая держава», —
и сделайте это красноречиво!

Скажите, что там нет угнетения,
Скажите, что там царят мир и благоденствие,
Скажите, что там тяжелый труд доставляет радость,
Скажите, что там вовсе нет угнетения;
Говорите во весь голос об американских добродетелях —
И вам воздастся.

Скажите, что владельцы магазинов честно расплачиваются
с продавщицами,
Скажите, что все там живут по совести и превыше всего
ставят стремление ко благу, —
И вам воздастся.

Скажите, что я циник и предатель,
Скажите, что искусство может обходиться
невежественными имитаторами, —
И вам воздастся.

Прославляйте их, прославленных многими, —
И вам воздастся.

Называйте все это порой мира и благоденствия,
Помяните добрым словом любительскую проституцию,
Помяните добрым словом тайных сводников,
Помяните добрым словом администраторов универмагов,
Помяните добрым словом нанимателей женщин,
Помяните добрым словом эксплуататоров,
Помяните добрым словом стоящих у власти,
Помяните добрым словом модных проповедников —
И вам воздастся.

Говорите о глубокомыслии обозревателей,
Говорите о чистоплотности репортеров,
Говорите о непредвзятости прессы,
Говорите, что там в ходу только честные сделки.
Говорите все это и воздержитесь даже от намека на иронию —
И вам воздастся.

Говорите о широком кругозоре ученых —
И вам воздастся.

Скажите, наконец, о великодушные лжецы,
Что вы любите своих сограждан, —
И вам воздастся!

Ксении

I

Улица в Сохо

Из тяжелого серого тумана
Вышел некрасивый человек,
С букетом прекрасных цветов.

II

Меня радуют прохладные пальцы знания,
Потому что их прохлада доброжелательна.
В них нет ничего лихорадочного.

Гномические стихи

Когда в духовке начинал дымиться ростбиф,
Смущался прежде я, не зная, как мне быть.
А нынче, погрузившись в изученье
 Ли Бо стихов прекрасных,
Я понял мысль одну:
Коль ростбиф пригорает, полей его водой!

Пастораль

Расцвет зеленый мая…
     A. C. S.⁸

У молодой женщины в окне напротив
Такие красивые руки,
Что я зачарованно смотрю,
Как она причесывается, сидя в decollete.
Мне вовсе не стыдно
Наблюдать за этим представлением.
Обнаженность ее изящных рук
Не вызывает во мне
Ни малейшей неловкости.
Но Боже сохрани меня искать малейшего знакомства,
Потому что ее смех пугает даже уличного разносчика,
И кошка на углу умирает от мигрени.

Чужая жена

Она была так бледна,
Как будто только что сделала аборт.

Ее лицо было прекрасно, как благородный камень,
Что весь еще в пыли от резца скульптора.

И все же я был рад, что это ты, а не я
Увел ее от первого мужа.

Размышление

Я знаю: то, что говорил Ницше — это правда.
И все же
Я видел лицо ребенка на улице,
И оно было прекрасно.

Из цикла «Lustra, 1915»

Альба из »Langue d’Oc»

Подружке соловей поет
И дни и ночи напролет,
А мы часам забыли счет
В своей обители цветочной.
И все расстаться нам невмочь,
А с башни сторож полуночный
Орет:
«Пошли, бродяги, прочь!»
Светлеет край небес восточный,
И уплывает эта ночь.

Из сборника «Lustra»

Поручение

Идите, мои песни, к одиноким и неудовлетворенным,
Идите к людям с разрушенной психикой
И к тем, кто живет в плену условностей.
Скажите им, как я презираю все, что их угнетает,

Опрокиньте на них, словно ушат холодной воды,
Мое презрение ко всему, что их угнетает.

Поднимите свой голос против подспудного уныния.
Поднимите свой голос против тирании дурного вкуса.
Поднимите свой голос против любых оков.
Идите к буржуазии, умирающей от скуки,
Идите к женщинам окраин,
Идите к ним, погрязшим в мерзком супружестве
И хорошо умеющим спрятать свой позор.
Идите к несчастным мужьям
И купленным женам,
Что нетерпеливо ждут завещанья.

Идите к тем, кто обуреваем изысканной похотью
И не в состоянии утолить свои утонченные вожделения.
Накиньтесь, как саранча, на этот безрадостный мир.
Разите его своим жалом.
Напрягайте свои нежные связки,
Чтобы укрепить души, увязшие в тенетах.

Будьте дружелюбны,
Будьте чистосердечны,
Стремитесь найти новые пороки и новые добродетели.
Боритесь с любыми формами угнетения.
Идите к тем, кто растолстел
И потерял интерес к жизни.

Идите к подросткам, задыхающимся в кругу семьи.
О, как это отвратительно:
Видеть три поколения, теснящиеся под одной крышей!
Это похоже на деревья, где зеленые побеги
Соседствуют с гнилыми и трухлявыми сучьями.

Так идите и бросьте всему этому свой вызов.
Не допустите, чтоб живая кровь прозябала в неволе.
Будьте против всего, что нельзя передать из рук в руки.

Дальнейшие указания

Ну, а теперь, мои песни, выразим наши низменные страсти.
К примеру, зависть к тем, у кого есть постоянная работа
И обеспеченное будущее.
Вы очень ленивы, мои песни.
Боюсь, что вы кончите плохо.
Вы торчите на улицах,
Вы околачиваетесь на углах и автобусных остановках.
Вы почти все время бездельничаете
И даже не выражаете нашего душевного величья.
Вы кончите очень плохо.

А я?
Я уже наполовину рехнулся.
Я рассказал вам столько, что мне некуда деться от вас,
Наглые маленькие твари, бесстыдно сбросившие одежды.
Но вы, самые новые песни среди многих,
Вы еще слишком молоды, чтобы причинить большое зло.
Я раздобуду вам зеленое покрывало из Китая,
Расшитое драконами.
Я раздобуду вам алые шелковые шаровары
С изваяния младенца Христа в Santa Maria Novella.
Чтобы не говорили, будто бы нам не хватает вкуса
Или что в нас нет настоящей породы.

Из стихов, не вошедших в сборник «Luastra»

Виланелла. Урок психологии

I

Я чересчур был к этому готов,
Чтоб это не случилось.
Словно взрослый,
Я книги нужные раскрыл
И даже заложил страницы.

Редко встретишь красоту.
Для кого он, мой родник?

Так много пустых сожалений,
Так много бесплодных часов!
И вот я смотрю из окна
На дождь, на заблудший автобус…

«Их маленький мир потрясен» —
И воздух кишит этой вестью.
И где-то в своих краях
Они уже иным подвластны играм.
Как я узнал?
Как было мне не знать?
Там что-то у них происходит.
А я?
Я чересчур был к этому готов.

Редко встретишь красоту.
Для кого он, мой родник?

Два друга, дыханье лесное…
Друзья? Разве дружбе конец,
Когда один двоих застанет вместе?
Два раза прийти обещали:

«Меж полночью и утром?»

Красотой упьюсь один.
Юность забудет,
Что юность прошла.

II

(Скажи, не ты ль держался твердо?
И кто-то о твоих стихах
Сказал с улыбкой:
«А может, ты просто маялся дурью
И в первую ночь?
И во второй вечер?»

Но обещали снова:
«Завтра к чаю».)

III

Сегодня третий день —
От них ни слова.
Ни от нее, ни от него.
Только записка другого человека:
«Дорогой Паунд, я уезжаю из Англии».